Неточные совпадения
Еще более приходится признать, что в духовной
жизни германского народа, в германской мистике, философии, музыке, поэзии были великие и мировые ценности, а не один лишь культ силы, не один
призрачный феноменализм и пр.
С больною душой, с тоскующим сердцем, с неокрепшим организмом, человек всецело погружается в
призрачный мир им самим созданных фантасмагорий, а
жизнь проходит мимо, не прикасаясь к нему ни одной из своих реальных услад.
Трофимов. Варя боится, а вдруг мы полюбим друг друга, и целые дни не отходит от нас. Она своей узкой головой не может понять, что мы выше любви. Обойти то мелкое и
призрачное, что мешает быть свободным и счастливым, — вот цель и смысл нашей
жизни. Вперед! Мы идем неудержимо к яркой звезде, которая горит там вдали! Вперед! Не отставай, друзья!
В грехопадении произошло смешение бытия с небытием, истины с ложью,
жизни со смертью, и история мира призвана Провидением разделить эти два царства, действительное и
призрачное.
Это запрещение, отнимавшее у сахалинца всякую надежду на лучшую
жизнь, внушало людям ненависть к Сахалину и, как репрессивная мера, могло только увеличить число побегов, преступлений и самоубийств; ее
призрачной практичности приносилась в жертву сама справедливость, так как сахалинским ссыльным было запрещаемо то, что позволялось сибирским.
Но ведь все эти люди — сор, и
жизнь их не
жизнь, а какой-то надуманный,
призрачный, ненужный бред мировой культуры.
— Наступит день, когда рабочие всех стран поднимут головы и твердо скажут — довольно! Мы не хотим более этой
жизни! — уверенно звучал голос Софьи. — Тогда рухнет
призрачная сила сильных своей жадностью; уйдет земля из-под ног их и не на что будет опереться им…
В эпохи нравственного и умственного умаления, когда реальное дело выпадает из рук, подобные фантасмагории совершаются нередко. Не находя удовлетворений в действительной
жизни, общество мечется наудачу и в изобилии выделяет из себя людей, которые с жадностью бросаются на
призрачные выдумки и в них обретают душевный мир. Ни споры, ни возражения тут не помогают, потому что, повторяю, в самой основе новоявленных вероучений лежит не сознательность, а призрачность. Нужен душевный мир — и только.
В ответ на эти вопросы, куда он ни обращал свои взоры, всюду видел мелочи, мелочи и мелочи… Сколько ни припоминал существований, везде навстречу ему зияло бессмысленное слово: «вотще», которое рассевало окрест омертвение.
Жизнь стремилась вдаль без намеченной цели, принося за собой не осязательные результаты, а утомление и измученность. Словом сказать, это была не
жизнь, а особого рода косность, наполненная
призрачною суетою, которой, только ради установившегося обычая, присвоивалось наименование
жизни.
Всё это явления случайные,
призрачные, преходящие, которые несомненно не оставят ни в истории, ни в
жизни народа ни малейшего следа.
Но странно: не имела образа и мать, не имела живого образа и Линочка — всю знает, всю чувствует, всю держит в сердце, а увидеть ничего не может… зачем большое менять на маленькое, что имеют все? Так в тихом шелесте платьев, почему-то черных и шелестящих, жили
призрачной и бессмертной
жизнью три женщины, касались еле слышно, проходили мимо в озарении света и душистого тепла, любили, прощали, жалели — три женщины: мать — сестра — невеста.
Это самое расширение круга действия литературы совпадает с другим, не менее важным обстоятельством — приближением ее к настоящей, действительной
жизни, с избавлением от всего
призрачного и с признанием интересов истинных и существенно важных.
Люди окружены целой атмосферой,
призрачной и одуряющей, всякий человек более или менее, как Матренина дочь (зри выше), с малых лет, при содействии родителей и семьи, приобщается мало-помалу к эпидемическому сумасшествию окружающей среды (немецкие врачи называют эту болезнь der historische Standpunkt [исторической точкой зрения (нем.).]); вся
жизнь наша, все действия так и рассчитаны по этой атмосфере в том роде, как нелепые формы ихтиосауров, мастодонтов были рассчитаны и сообразны первобытной атмосфере земного шара.
Земная
жизнь для усталого, но чувственного человека восточных стран кажется
призрачной, лишенной смысла, а убеждение в возможности иного, посмертного, бытия побуждает его уже на земле готовиться к райскому покою, как это делали пустынники Фиваиды [Фиваида — пустынная местность в Палестине.], как делают аскеты Индии и наши сектанты-мистики.
На Страшном суде человек, поставленный лицом к лицу с Христом и в Нем познавший истинный закон своей
жизни, сам сделает в свете этого сознания оценку своей свободе в соответствии тому «подобию», которое создано творчеством его
жизни, и сам различит в нем
призрачное, субъективное, «психологическое» от подлинного, реального, онтологического.
Взор, однажды проникший в сокровенную «истину»
жизни, уже не в состоянии тешиться обманчивым покрывалом Маии, блеском и радостью
призрачного реального мира.
Жизнь — это что-то
призрачное, колеблющееся, обманчивое. Для Гомера умерший человек становится «подобен тени или сну». Теперь иначе. Для Пиндара живой человек есть «сновидение тени». И Софокл говорит...
Один из современных сынов Достоевского, поместившийся под знаком «вечности», пишет: «Над бездной всеобщего и окончательного небытия хотят позитивисты устроить
жизнь, облегчить существование, ослабить страдания этого малого, короткого, узкого,
призрачного в своей бессмысленности бытия. Веселые позитивисты, поющие хвалу
жизни, должны понимать
жизнь как «пир во время чумы»… Только опустошенные, плоские, лакейски-самодовольные души не чувствуют ужаса этой «чумы» и невозможности этого «пира».
«Высочайшая минута» проходит. Возвращается ненавистное время —
призрачная, но неотрывно-цепкая форма нашего сознания. Вечность превращается в жалкие пять секунд, высшая гармония
жизни исчезает, мир снова темнеет и разваливается на хаотические, разъединенные частички. Наступает другая вечность — холодная и унылая «вечность на аршине пространства». И угрюмое время сосредоточенно отмеривает секунды, часы, дни и годы этой летаргической вечности.
Бессмертие было для древнего эллина желанно и ценно, но бессмертие вовсе не этой бескровной, вяло-призрачной «души», лишенной
жизни.
Наступают времена в
жизни человечества, когда оно должно помочь само себе, сознав, что отсутствие трансцендентной помощи не есть беспомощность, ибо бесконечную имманентную помощь найдет человек в себе самом, если дерзнет раскрыть в себе творческим актом все силы Бога и мира, мира подлинного в свободе от «мира»
призрачного.
Это —
жизнь в Духе, а не в мире,
жизнь, духовно свободная от реакций на мир и мирское [Это и есть медитация, духовная сосредоточенность, освобождающая человека от внешнего и
призрачного «мира».].
Драма земного человечества и есть драма небесного человечества [Тот платонизм в христианстве, который утверждает, что есть небесное человечество и что в нем предвечно все осуществлено, превращает
жизнь земного человечества в
призрачную комедию.
Когда же эта искра потухла, когда предположение о том, что любимая девушка сделается женою другого, стало совершившимся фактом, Зарудин понял, чем в его
жизни была Наталья Федоровна Хомутова, и какая пустота образовалась вокруг него с исчезновением хотя отдаленной, гадательной, почти
призрачной возможности назвать ее своею.
В этой
призрачной «политике», выдаваемой за самую настоящую
жизнь, метафизически нет подлинной реальности, нет бытийственности.
Чем больше жила княжна Марья, чем больше испытывала она
жизнь и наблюдала ее, тем более удивляла ее близорукость людей, ищущих здесь на земле наслаждений и счастия; трудящихся, страдающих, борющихся и делающих зло друг другу, для достижения этого невозможного,
призрачного и порочного счастия.
Будучи призраком среди живых людей, предаюсь подолгу странным и
призрачным размышлениям, на всю
жизнь смотрю сбоку, как посторонний, или даже сверху, с птичьего полета.